Неточные совпадения
Пробираюсь вдоль забора и вдруг слышу
голоса; один
голос я тотчас узнал: это был повеса Азамат, сын нашего хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они тут толкуют? — подумал я. — Уж не о моей ли лошадке?» Вот присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. Иногда
шум песен и говор
голосов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня разговор.
Беззвучный
голос выкрикнул несколько отрывистых фраз, непонятных, как малайский язык; раздался
шум как бы долгих обвалов; эхо и мрачный ветер наполнили библиотеку.
Подъезжая к оврагу, услышал я издали
шум, крики и
голос моего Савельича.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с
шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе меду в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым
голосом...
Налево, за открытыми дверями, солидные люди играли в карты на трех столах. Может быть, они говорили между собою, но
шум заглушал их
голоса, а движения рук были так однообразны, как будто все двенадцать фигур были автоматами.
И неистощимый
голос снова подавил весь
шум.
Это она сказала на Сибирской пристани, где муравьиные вереницы широкоплечих грузчиков опустошали трюмы барж и пароходов, складывали на берегу высокие горы хлопка, кож, сушеной рыбы, штучного железа, мешков риса, изюма, катили бочки цемента, селедок, вина, керосина, машинных масл. Тут
шум работы был еще более разнообразен и оглушителен, но преобладал над ним все-таки командующий
голос человека.
Шум в зале возрастал, как бы ища себе предела; десятки
голосов кричали, выли...
В ее изумлении Самгин не нашел ничего лестного для себя, и она мешала ему слушать. Человек с напудренным лицом клоуна, длинной шеей и неподвижно вытаращенными глазами, оглядывая людей, напиравших на него, говорил негромко, но так, что слов его не заглушал ни
шум отодвигаемых стульев, ни возбужденные
голоса людей, уже разбившихся на маленькие группки.
Теперь, в железном
шуме поезда, сиплый
голос его звучал еще тише, слова стали невнятны. Он закурил папиросу, лег на спину, его круглый живот рыхло подпрыгивал, и казалось, что слова булькают в животе...
Было странно, что, несмотря на нетерпеливый, враждебный
шум, осипший
голос все-таки доносился, как доносится характерный звук пилы сквозь храп рубанков, удары топоров.
Клим Иванович Самгин поставил себя в непрерывный поток людей, втекавший в двери, и быстро поплыл вместе с ним внутрь дворца, в гулкий
шум сотен
голосов, двигался и ловил глазами наиболее приметные фигуры, лица, наиболее интересные слова.
Все это было не страшно, но, когда крик и свист примолкли, стало страшней. Кто-то заговорил певуче, как бы читая псалтырь над покойником, и этот
голос, укрощая
шум, создал тишину, от которой и стало страшно. Десятки глаз разглядывали полицейского, сидевшего на лошади, как существо необыкновенное, невиданное. Молодой парень, без шапки, черноволосый, сорвал шашку с городового, вытащил клинок из ножен и, деловито переломив его на колене, бросил под ноги лошади.
— У нас ухо забито
шумом каменных городов, извозчиками, да, да! Истинная, чистая музыка может возникнуть только из совершенной тишины. Бетховен был глух, но ухо Вагнера слышало несравнимо хуже Бетховена, поэтому его музыка только хаотически собранный материал для музыки. Мусоргский должен был оглушаться вином, чтоб слышать
голос своего гения в глубине души, понимаете?
Преодолевая
шум, кричал из угла глуховатый
голос...
Шум работы приостановился; было видно, что строители баррикады сбились в тесную кучу, и затем, в тишине, раздался
голос Пояркова...
Непривычен был подавленный
шум города, слишком мягки и тупы удары лошадиных копыт по деревянной мостовой, шорох резиновых и железных шин на колесах экипажей почти не различался по звуку,
голоса людей звучали тоже глухо и однообразно.
Но
шум был таков, что он едва слышал даже свой
голос, а сзади памятника, у пожарной части, образовался хор и, как бы поднимая что-то тяжелое, кричал ритмично...
В ответ на этот плачевный крик Самгин пожал плечами, глядя вслед потемневшей, как все люди в этот час, фигуре бывшего агента полиции. Неприятная сценка с Митрофановым, скользнув по настроению, не поколебала его. Холодный сумрак быстро разгонял людей, они шли во все стороны, наполняя воздух
шумом своих
голосов, и по веселым
голосам ясно было: люди довольны тем, что исполнили свой долг.
Минут пять молча пили чай. Клим прислушивался к шарканью и топоту на улице, к веселым и тревожным
голосам. Вдруг точно подул неощутимый, однако сильный ветер и унес весь
шум улицы, оставив только тяжелый грохот телеги, звон бубенчиков. Макаров встал, подошел к окну и оттуда сказал громко...
Постепенно сквозь
шум пробивался и преодолевал его плачущий, визгливый
голос, он притекал с конца стола, от человека, который, накачиваясь, стоял рядом с хозяйкой, — тощий человек во фраке, с лысой головой в форме яйца, носатый, с острой серой бородкой, — и, потрясая рукой над ее крашеными волосами, размахивая салфеткой в другой руке, он кричал...
Говорил Самойлов не спеша, усталым глуховатым
голосом и легко, как человек, привыкший говорить много. Глаза у него были темные, печальные, а под ними — синеватые мешки. Самгин, слушая его, барабанил пальцами по столу, как бы желая намекнуть этим
шумом, что говорить следует скорее. Барабанил и думал...
«Вероятно, вот в таком настроении иногда убивают женщин», — мельком подумал он, прислушиваясь к
шуму на дворе, где как будто лошади топали. Через минуту раздался торопливый стук в дверь и глухой
голос Анфимьевны...
Шум превратился в глухой ропот, а его покрыл осипший
голос...
Но
голос Тагильского трудно было заглушить, он впивался в
шум, как свист.
— Разумеется, — успокоительно произнес Самгин, недовольный оборотом беседы и тем, что Дронов мешал ему ловить слова пьяных людей; их осталось немного, но они шумели сильнее, и чей-то резкий
голос, покрывая
шум, кричал...
Чувствуя, что
шум становится все тише, Клим Иванович Самгин воодушевился и понизил
голос, ибо он знал, что на высоких нотах слабоватый
голос его звучит слишком сухо и трескуче. Сквозь пелену дыма он видел глаза, неподвижно остановившиеся на нем, измеряющие его. Он ощутил прилив смелости и первый раз за всю жизнь понял, как приятна смелость.
Говорили мало, неполными
голосами, ворчливо, и говор не давал того слитного
шума, который всегда сопутствует движению массы людей.
Тут Самгин услыхал, что
шум рассеялся, разбежался по углам, уступив место одному мощному и грозному
голосу. Углубляя тишину, точно выбросив людей из зала, опустошив его,
голос этот с поразительной отчетливостью произносил знакомые слова, угрожающе раскладывая их по знакомому мотиву.
Голос звучал все более мощно, вызывая отрезвляющий холодок в спине Самгина, и вдруг весь зал точно обрушился, разломились стены, приподнялся пол и грянул единодушный, разрушающий крик...
— Извольте ответить, — кричал он высоким
голосом, топая ногами так, что даже сквозь
шум в столовой, гулкой, точно бочка, был слышен звон его шпор.
— Да, да, — ответил Самгин, прислушиваясь к
шуму в коридоре вагона и
голосу, командовавшему за окном...
Чуть он вздремнет, падал стул в комнате, так, сам собою, или с
шумом разбивалась старая, негодная посуда в соседней комнате, а не то зашумят дети — хоть вон беги! Если это не поможет, раздавался ее кроткий
голос: она звала его и спрашивала о чем-нибудь.
Деревенское утро давно прошло, и петербургское было на исходе. До Ильи Ильича долетал со двора смешанный
шум человеческих и нечеловеческих
голосов; пенье кочующих артистов, сопровождаемое большею частию лаем собак. Приходили показывать и зверя морского, приносили и предлагали на разные
голоса всевозможные продукты.
А когда все кончалось, когда
шум, чад, вся трескотня выходили из него, он вдруг очнется, окинет все удивленными глазами, и внутренний
голос спросит его: зачем это? Он пожмет плечами, не зная сам зачем.
Но в доме уже послышался
шум, говор, движение, звон ключей и
голос бабушки: «Где он? где?»
Часа через три
шум на дворе, людские
голоса, стук колес и благовест вывели ее из летаргии. Она открыла глаза, посмотрела кругом, послушала
шум, пришла на минуту в сознание, потом вдруг опять закрыла глаза и предалась снова или сну, или муке.
Не описываю поднявшейся суматохи; такая история была здесь совершенною новостью. У Зерщикова вели себя пристойно, и игра у него тем славилась. Но я не помнил себя. Среди
шума и криков вдруг послышался
голос Зерщикова...
Еще издали мы слышали смешанный
шум человеческих
голосов и не могли понять, что это такое.
Издалека доносится до ушей
шум горных каскадов или над всем этим тяготеет такое страшное безмолвие, что не решаешься разговором или песнью будить пустыню, пугаясь собственного
голоса.
Положили было ночью сниматься с якоря, да ветер был противный. На другой день тоже. Наконец 4-го августа, часа в четыре утра, я, проснувшись, услышал
шум,
голоса, свистки и заснул опять. А часов в семь ко мне лукаво заглянул в каюту дед.
Вдруг у дверей послышался
шум и
голоса.
Публика, собравшаяся в гостиной Агриппины Филипьевны, так и не узнала, что сделала «одна очень почтенная дама», потому что рассказ дядюшки был прерван каким-то
шумом и сильной возней в передней. Привалов расслышал
голос Хионии Алексеевны, прерываемый чьим-то хриплым
голосом.
Он прислушивался к
шуму подъезжавших саней и к сдержанному говору в передней; он слышал женские
голоса, шелест платьев и осторожные легкие шаги по лестнице.
Вместе с тем воздух приобрел удивительную звукопроницаемость: обыкновенный
голос на дальнем расстоянии слышался как громкий и крикливый; шорох мыши в траве казался таким
шумом, что невольно заставлял вздрагивать и оборачиваться.
Сна как не бывало. На биваке поднялся
шум.
Голоса людей смешивались с лаем собак. Каждый старался рассказать, что он видел. Загурский говорил, что видел кабана, а Туртыгин спорил и доказывал, что это был медведь. Собаки отбегали от костра, лаяли, но тотчас же возвращались обратно. Только перед рассветом они немного успокоились.
Выбрав место, где не было бурелома, казак сквозь кусты пробрался к реке, остановился в виду у плывущей лошади и начал ее окликать; но
шум реки заглушал его
голос.
Почтенный старец этот постоянно был сердит или выпивши, или выпивши и сердит вместе. Должность свою он исполнял с какой-то высшей точки зрения и придавал ей торжественную важность; он умел с особенным
шумом и треском отбросить ступеньки кареты и хлопал дверцами сильнее ружейного выстрела. Сумрачно и навытяжке стоял на запятках и всякий раз, когда его потряхивало на рытвине, он густым и недовольным
голосом кричал кучеру: «Легче!», несмотря на то что рытвина уже была на пять шагов сзади.
Тут голова остановился. Под окном послышался
шум и топанье танцующих. Сперва тихо звукнули струны бандуры, к ним присоединился
голос. Струны загремели сильнее; несколько
голосов стали подтягивать, и песня зашумела вихрем...
«Ай! кто это?» — «Это я, твоя жена!» — с
шумом говорил ему какой-то
голос.
Чоканье стаканов прорезало глухой
шум трехсот
голосов, иногда покрываемых раскатистым хохотом.